Отдельная рота медицинского усиления формировалась в июне 1941 года в г. Свердловске для оказания медицинской помощи воинам 22-й уральской армии и поэтому именовалась ОРМУ 22. Командиром, формировавшим ОРМУ 22, был военврач 2-го ранга Пентин Андрей Георгиевич.

ОРМУ - мобильное медицинское военное подразделение, работающее на разных участках действующего фронта. Содержание работы ОРМУ становится более ясным из наградного листа на командира ОРМУ 22 военврача 2 ранга Пентина Андрея Георгиевича, призванного Свердловским РВК, «...группы ОРМУ, работая в медсанбатах, полковых пунктах медпомощи, госпиталях 1-й линии, произвели большое количество операций и спасли большое количество жизней раненых...В самые напряженные моменты боя и поступления большого количества раненых ОРМУ работает в передовых санитарных этапах....».

В июле - августе 1941 г. на правом фланге Западного фронта образовался Великолукский выступ, с которого Красная Армия угрожала нанести удары по немецким группам армий «Центр» и «Север». В районе городов Великие Луки и Западная Двина проходили жестокие, кровопролитные бои. Правый фланг знаменитого Смоленского сражения, мужественно защищали воины 22-й армии. На этом рубеже немецкие войска, рвущиеся к Москве, были задержаны на 80 дней (15.07 - 05.10. 1941). На рубеже Великие Луки – Западная Двина Красная Армия выиграла необходимое время для создания неприступной обороны у Москвы, подготовки необходимых резервов.

Из воспоминаний Раисы Николаевны Макаровой.

«В 3 часа ночи с 21 на 22 июня без объявления войны фашистской Германией началась Великая Отечественная Война и кончилась наша мирная жизнь. В первую же ночь мне принесли извещение, что 24.06.41г. я должна явиться с вещевым мешком на призывной пункт. Это впервые в жизни Н.Салды девушек призывали в Красную Армию.

Итак, я на призывном пункте у дома культуры 24 июня. Проводы были страшно тяжелыми, кругом слезы, плач, я не могла смотреть на маму. Вместе со мной из женщин была еще одна акушерка, с которой мы вместе работали в роддоме. Всех нас строем повели на вокзал. В основном, были мужчины, из девчат были я и Аня. Вроде еще кто-то был, но я не помню. Нас закидали цветами, обнимали, целовали, прощаясь, даже не зная друг друга. И кругом слезы. Я видела маму, которую держали под руки. Возле нее много было народу, все знали, что я одна у нее. Жутко было оставлять ее одну и всех родных. Кто мог знать, вернусь ли?

25 июня мы были в Свердловске, где формировали отдельную роту медицинского усиления под № 22. ОРМУ должна состоять из отдельных групп: хирургических, нейрохирургических, стоматологических, глазных и т.д. В каждой группе 2 врача, 3 сестры, 2 санитара, а позднее были приданы к каждой группе автомашина - пикап с водителем. У каждой группы - ящики с медицинскими инструментами соответствующими. Так была сформирована ОРМУ 22, которая была закреплена за 22 армией. Нас Салдинских было трое - я, Аня Гусева и Нина Аленкина.

В начале июля 1941 нас погрузили в эшелон и повезли на фронт. В Соблаго у нас было первое боевое крещение. Эшелон разбомбили фашистские самолеты. После бомбежки нашу роту повели в лес. И все-таки фашисты опять нас нашли, опять бомбежка, а нам бежать некуда, а у них налет за налетом. Когда наступила тишина, нас снова собрали, погрузили в эшелон и отправили в г. Ржев. Пока жертв не было, мы были в действующей армии.

Потом группы распределили и посылали своим ходом на пикапах по госпиталям. Там, где шли бои, нужны были медицинские руки.

Работали по двое, трое и даже четверо суток не отходя от операционных столов. Минутные перерывы и генеральные уборки (уборка кучи окровавленных бинтов и стерилизация инструмента), кусок в зубы и туалет. Даже не до сна, доходило до такой степени, что вдруг кто-то подставил стул или табуретку, чтобы не упасть, но встать было уже тяжело.

 14 октября 1941г. получили приказ на сборы ОРМУ и госпиталь на передислокацию. Ехали ночью, с утра был легкий морозец. Несколько часов простояли на месте. Потом опять в путь и вот, наконец, наш долгожданный город Торжок Калининской области. Остановились у въезда в город. Город уже горел. Мессершмидты снова появились, сбросили несколько зажигательных бомб, открыли пулеметный огонь. Мы все бросились на картофельное поле из пикапа. Видно было, как по дороге щелкали пули. Жители все бежали из города, страшное бегство, много убитых и раненых. Госпитальные тоже прятались в картофельной ботве. Госпиталь большой, народу много, все их машины и люди тут на открытом всем ветрам месте. Это все было мишенью для фашистских самолетов. Самолеты группами делали заход за заходом. Жуть. Наконец короткое затишье. А у нас приказ был ехать именно через этот город, там, через мост, другого пути и не было. Не выполнить приказ мы тоже не могли. И вот мы решились ехать через пылающий город, не зная его и не зная дороги к мосту. Приготовили противогазы. По обеим сторонам горящие дома, кругом воронки от взрывов, вывороченные столбы с проводами, дым и огонь. Проехали сквозь пекло какими-то рывками, зигзагами. Огня стало меньше, но самолеты заметили машину и погнались за нами. Жуть. Мы уж не знали от чего погибнем - от  взрывов, пулеметов или машина врежется во что-нибудь. С пути сбились, выехали к реке, дальше ехать не куда - река. Моста не видно, выскочили из машины, самолеты пролетели, очевидно, потеряли нас. Подъехала вторая машина, какой-то госпитальный капитан. Он уже лежал на крыше машины, одной рукой держался, а другой во рту провода сжимал, даже не знаю, как объяснить. Он просто спас нас, показав дорогу к мосту. Мы опять поехали через горящие кварталы, и тут наше счастье - мост был цел и мы выехали на калининское шоссе в сторону Калинина. Самолеты снова преследовали и обстреливали нас. Как только самолеты открывали огонь, мы выскакивали из машины и летели в кювет, а пулеметные очереди за нами по краю дороги. Так повторялось несколько раз. Проехали километров девять - десять. Самолет улетел. Весь этот ад мы пережили как будто пролетело несколько минут. Соломон Яковлевич так целовал, тискал, обнимал Сашку водителя, ведь благодаря его сообразительности, находчивости мы остались живы и невредимы (а вот фамилии его я не помню).

Так шли дни, недели, месяцы…»

Макарова Раиса Николаевна - Часть 3

салдинцы  здравоохранение  ВОВ